Библиотека театра им. Абая – музыкальная история на книжных полках
Когда слышишь выражение «культурные учреждения», сразу представляются театры, библиотеки и музеи.
Можно ли представить все это под одной крышей? Сложно. А между тем такие места есть. Например, Казахский национальный академический театр оперы и балета им. Абая (КНАТОБ).
Скажите, где можно увидеть и даже взять в руки документ, на котором написано: «Сегодня союзниками занята Пантеллерия. Ждем дальнейших событий. 12. VI .1943.»?
Пантеллерия – это островок в Средиземном море, который англичане и американцы взяли как плацдарм для высадки на Сицилию во время Второй мировой войны. Конечно, такой документ может храниться в архиве библиотеки. Но какой? А библиотека эта расположена в дальних коридорах театра, и запись про союзников сделана не в штабных сводках, а… на нотах! Музыканты и дирижер, работавшие с ними, иногда так выражали свои эмоции, записывая то, что их сильно впечатлило.
У этой записи от 1943 года есть продолжение, сделанное почти через 50 лет: «В три часа ночи началась война США – Ирак…».
Театральная библиотека – это место, в котором хранится тот материал, по которому работают все – оркестр, певцы, хор. Это клавиры, партитуры опер и балетов, которые идут и которые когда-то шли. Все это необходимо, чтобы современные солисты могли разучивать партии, а балет мог репетировать.
Мы сидим с библиотекарем, вернее, смотрителем библиотеки Нурланом Сагимбаевым среди полок с потемневшими от времени папками. Кроме библиотеки он работает в оркестре – альтист. Так и должно быть – во всех театрах библиотекари имеют музыкальное образование. На папках, которыми до потолка уставлены полки, надписи: «Чио-Чио-сан», «Аида», «Риголетто»…
Если посмотреть дальше, то можно встретить и не столь известные музыкальные произведения, и даже совсем забытые: «Вечный огонь», «Кудаша», «Поднятая целина», «Прорыв». Атмосфера вокруг такая: приглушенный свет, запах старой бумаги. Действительно, как в спецхране. Но театральная библиотека – это не мемориальный объект. Очень многое из этих материалов регулярно берут в работу музыканты. «Вечно идущие» произведения, например «Евгений Онегин», могут играться даже по нотам 1950-х годов.
Библиотека – это сердце театра. Без нее ни один оперный театр работать не может, – уверен Сагимбаев.
Библиотека театра им. Абая велика: сегодня в ней около шести тысяч единиц хранения и более 300 наименований спектаклей. В Центрально-Азиатском регионе больше нее наверняка нет. Но уникальность не только в масштабе, но и в истории, и культурном значении. Основу ей дала библиотека Самарской передвижной оперы, которую еще в 1930-е годы пригласили работать в Алма-Ату. Из самых старых экземпляров – дореволюционная партитура «Пиковой дамы» и «Лебединого озера». Как по ней в 1938 году поставили балет, так до сих пор и дирижируют. На некоторых нотах можно увидеть автограф переписчика, например «Самара, 1893 год. Иван Карлович Свобода».
Говорят, что-то в Алматы оставил и Большой театр, когда в Великую Отечественную войну был в эвакуации. Хотя лично Нурлану Сагимбаеву такие материалы не попадались. Возможно, лежат где-то в архиве библиотеки. И, конечно, оказывалось в ней все, что писали казахстанские композиторы. Во многом это и сделало библиотеку хранилищем больших художественных ценностей.
Найти где-нибудь за пределами Казахстана сочинения казахстанских авторов очень сложно, – говорит Сагимбаев. – У нас они есть. Даже такие, что существуют в единственном экземпляре. Например, ноты «Кыз-Жибек» в стартовом виде. Ее премьера состоялась 7 ноября 1934 года, и на нотах написано рукой переписчика: «Дописал партию 30 октября». Только закончил, и через неделю уже по этим нотам играли. Спектакли, уже прошедшие, потом отшлифовывались, что-то обновлялось. Поэтому есть несколько нотных вариантов «Кыз-Жибек», три редакции «Биржан Сара», две – «Абая».
Есть в библиотеке ноты прославившихся на десятилетия произведений, а есть и такие, что не были приняты публикой и постепенно забылись. Бывало, приходили наследники покойных композиторов, искали материалы родителей, которых не было в семейных архивах, снимали копии на память.
Кто ходит в театральную библиотеку? Все, уверен Нурлан.
Вот идет постановка какого-нибудь спектакля, и обязательно дается задание библиотеке подготовить ноты, – рассказывает Нурлан . – И если это опера, то берут клавиры концертмейстер, режиссер, дирижер. Готовятся оркестровые партии. Если таких нет в библиотеке, то мы их покупаем или обмениваемся с другими театрами с обязательным условием возврата. Такая практика есть и между казахстанскими театрами, и у наших с российскими. Когда ставили «Баядерку», я ездил в Самарский театр, брал ноты, мы снимали копии и по ним играли.
Рассказ о работе библиотеки то и дело переходит в рассказы о жизни театра, о когда-то работавших в нем людях, о представителях музыкальной культуры в целом. Так тоже, хоть и опосредованно, реализуется задача сохранении истории. Вспомнил Нурлан эпоху, когда под крышей театра работали две труппы, казахская и русская, и как некоторые певцы выступали в обеих. Например, знаменитая когда-то Эра Епанешникова исполнила очень многое из казахского репертуара.
Рассказал Нурлан и такую историю:
У нас много лет работал кларнетист Владимир Васильевич Квардицкий. В последние годы он уже очень плохо видел. Но играл! Говорил: «Мне достаточно видеть манжеты дирижера, а ноты я давно наизусть знаю».
Сегодня, в компьютерную эпоху, музыканты продолжают играть «по бумаге». Оцифровать ноты, конечно, можно, но трудно играть, если на пультах будут стоять тачскрины. Сложно листать, отсвечивает… Многое не успеешь сделать, работая в электронном варианте, или, наоборот, можно слишком сильно нажать и «улететь» далеко вперед. Бумага надежнее. Причем опытные музыканты предпочитают играть по старым рукописным нотам. И играют, если те в хорошем состоянии. Но многие уже настолько ветхие, что буквально разваливаются в руках. Постепенно собрание оцифровывается, но это большая и долгая работа. Так что история театральной библиотеки еще не закончена.
Уже на выходе из владений Нурлана я вдруг вспомнил последний балет, на котором был в КНАТОБ, – «Щелкунчик». Спросил:
– Мыши не досаждают?
– Вот от них бог миловал, – ответил хранитель.
Материал: Экспресс К
Автор: Ярослав Разумов
Фотограф: Андрей Халин