Вторая волна ограничений больно бьет по театру оперы и балета, но он не сдается

08.02.2021

Репертуарные планы снова приходится менять. Как выживать театру на новом витке ограничений

рассказала «ЭК»  директор КНАТОБ Ая Калиева.

 

Казахский национальный академический театр оперы и балета имени Абая, проведший большую часть прошлого года то в условиях полного карантина, то в ограниченном режиме работы, вновь столкнулся с проблемами. Сегодня он может заполнять зал только на 20%. 

 

– Казалось, что мы все прорвались, и вот – новые ограничительные меры… Насколько готов театр к ним технически и организационно?

– Мы полностью готовы работать в любых условиях санитарно-эпидемиологической ситуации в Алматы и Казахстане, от полного или частичного локдауна до такого формата, в котором мы работали – с небольшим количеством зрителей. Другое дело, что нельзя вновь допустить полной остановки деятельности, это может нанести непоправимый вред. Оперный театр, в отличие от драматических, а тем более кинотеатров – это огромная индустрия по созданию и выпуску оперного спектакля – от зарождения идеи до ее воплощения на сцене артистами всех творческих коллективов. А это симфонический оркестр, хор, балет, солисты и, конечно, сотрудники производственных и сценических цехов. Кроме того, нагрузки солистов оперы и балета огромные, такие же, как у спортсменов, но с эмоциональной и психологической составляющей, которая так же выматывает организм и опустошает его, как и физическая.

 

Театр – это хрупкий и живой организм, и о его стабильности нужно заботиться так же, как и о собственном здоровье. Нельзя давать непомерные нагрузки или наоборот – резко останавливать все. Это приведет к непоправимым последствиям и изменениям в здоровье артистов, вплоть до травм и полной профессиональной непригодности.

 

– Новый карантин, вероятно, не может не отразиться на ваших репертуарных планах?

– Несомненно. Как я уже говорила, театр – это огромная индустрия. Создавать спектакль оперного театра при репетициях в 30 человек невозможно. Это полноценная постановка с оркестром, хором, балетом и солистами. Поэтому в настоящее время театр в связи с ограничением количества артистов, задействованных в репетициях, будет представлять небольшие концерты в Галерее АРТЕ.

 

– Карантин сильно бьет по финансовой ситуации? Есть ли помощь от государства?

– Театр – это государственное предприятие, поэтому финансируется из республиканского бюджета: 85% – государственные субсидии, которые идут на заработную плату, гастрольную деятельность, премьерные постановки. Еще 15% расходов театр возмещает за счет основной деятельности, от продажи билетов. Собственные средства идут на содержание театра, аренду склада для хранения декораций, коммунальные платежи, премии, а также реализацию уставной деятельности.

В настоящее время, сами понимаете, собственных средств на содержание театра нет. Поэтому нам необходима государственная поддержка, которая предусмотрена законом о государственном имуществе. В прошлом году государство частично компенсировало потери, поэтому театр смог без дебиторской задолженности закрыть год.

– Нет ли оттока сотрудников?

– Скрывать не стану, сложностей очень много. В театре зарплаты невысокие, согласно постановлению правительства о системе оплаты труда, должностной оклад артистов театра в среднем составляет 80–90 тысяч тенге, плюс доплата за исполнительское мастерство – до 50%.

Например, ведущий солист, имеющий в репертуаре не менее 20–30 партий, получает около 150 тысяч тенге. У меня, например, как у директора, зарплата 134 тысячи тенге, плюс надбавка, утверждаемая уполномоченным органом.

 

За счет основной деятельности мы могли осуществлять стимулирующие доплаты, на которые в настоящее время у нас нет средств. Если учесть, что у вспомогательного персонала заработная плата составляет примерно 50 тысяч тенге, то понятно, что отток сотрудников данной категории в театре есть. Нас это очень беспокоит, мы стараемся найти возможности для поддержки сотрудников, но не все зависит от нас.

 

Материал: Экспресс К

Автор: Ярослав Разумов

Фотограф: Хорлан Мукашева, Максим Золотухин